Это горное ущелье на юго-западе Северной Осетии еще сто лет назад было одним из важнейших мест расселения осетинского народа. Здесь жили тысячи туальцев (так называется говор, распространенный в основном в Южной Осетии) – только в селении Лисри в начале 20-х было 120 дворов. Через ущелье проходит военно-осетинская дорога, идущая в Кутаиси. Хотя она была построена в конце 19 века, путь это существовал уже тысячелетия – одна русская путешественница двести лет назад видела там караваны верблюдов, а значит, и здесь проходил один из участков великого шелкового пути. Села жили не только от дороги – луга позволяли держать достаточно скота. Но люди ушли отсюда даже раньше того, как дорога окончательно потеряла свое значение – а это произошло в 1981 году, после завершения строительства транскавказской магистрали, когда был сдан Рокский туннель, соединяющий Северную и Южную Осетию… Дорога в ущелье оставляет транскам слева и тянется на 25 километров. Сейчас во всех селах Мамисонского ущелья – от Нижнего Зарамага до Згила – прописано 168 человек, а живут не больше 70. Это летом – а зимой хорошо, если остается 30 (правда, в прошлом году в селе Калаки осталась даже 90-летняя старушка). Да зимой и проехать вглубь было сложно – дорогу раньше не чистили. Связь есть только на въезде в ущелье, газа нет – есть электричество, да и телевидение ловится. Ни школ, ни медпункта – зато есть пограничники. Чтобы въехать в ущелье, нужен пропуск. Но если российский гражданин может получить его прямо на погранзаставе в Буроне, то иностранцам бумаги нужно подавать в ФСБ за неделю. Это, кстати, касается не только Мамисона, но и самого известного, еще с советских времен, осетинского горнолыжного курорта Цей. Вообще, вся Северная Осетия считается приграничной территорией с регламентированным въездом, и формально иностранцы могут находиться лишь во Владикавказе, Беслане, Алагире и Ардоне. При этом, за последние десять лет в Мамисоне побывало уже немало европейцев и азиатов – потому что именно здесь собрались строить горнолыжный курорт мирового уровня. Через несколько лет в Мамисоне снова будут десятки тысяч людей – как и в 19 веке. Уже, правда, не осетин.